ПЕРВЫЕ ШАГИ В ПОДГОТОВКЕ ПСИХОТЕРАПЕВТОВ

После окончания института необходимо было определиться с тем, куда дальше ехать жить и работать. Меня направили в Тюменскую область, где я два года был районным психиатром и наркологом. Там появилась возможность продолжать свои эксперименты, создав психотерапевтический кабинет, в котором у меня было три типа приемов: психиатрический, наркологический и психотерапевтический. Оказалось, что и в сельских районах может быть достаточное количество пациентов, у которых даже в те времена имелся интерес к психотерапии. За два года в мой кабинет за психотерапией обратилось около 250 человек. Благодаря этому важному для меня опыту я понял, что путь был выбран правильно и что психотерапия должна быть даже в сельских районах. В 1989 году я переехал в Тюмень, где мы начали искать возможности для дальнейшего раз вития в области психотерапии. Было проведено исследование по стране, направленное на изучение возможностей обучения психотерапии, чтобы выяснить, где и как это делают. Думали, что центр находится в Москве, а, оказалось, что – в Санкт-Петербурге. Так мы познакомились с моим будущим учителем, Борисом Дмитриевичем Карвасарским и создали, по сути, базу научной подготовки психотерапевтов: ею стали традиционные тюменские психотерапевтические семинары, которые проводились с 1989 года. Изучив научные наработки отечественной психотерапии, мы сделали вывод, что самой перспективной является именно Петербургская (Ленинградская) школа психотерапии, поэтому установили связь с Институтом им. В.М. Бехтерева. Борис Дмитриевич помогал нам в нашем начинании и даже приезжал сам на наши семи нары в Тюмень. Тюменские семинары, которые мы организовывали, вызвали большой интерес на местной кафедре психотерапии, поэтому с 1991 года мы начали проводить подготовку клинических ординаторов по психотерапии в рамках годовой про граммы. Для этого нам пришлось разработать систему подготовки специалистов на базе того, что уже было известно и литературы, имевшей =ся в доступе на тот момент. Модель подготовки, которая сложилась в то время, в какой-то мере продолжает реализовываться и сейчас, потому что тогда были заложены такие ключевые основания как:
• сочетание теоретического образования с практическим;
• подготовка личности будущих психотерапевтов в системе, включающей личную психотерапию и участие в личностно- и профессионально-ориентированных тренингах на моделях различного типа психотерапевтических групп;
• клиническая практика;
• супервизия.
Содержательные характеристики этой моде ли, после проработки на кафедре и уточнения, были с удовольствием приняты Борисом Дмитриевичем Карвасарским, в результате чего мы начали думать о более тесном взаимодействии.

СВОБОДА ОТ УСЛОВНОСТЕЙ

В 1995 году я переехал в Санкт-Петербург, и тюменская модель подготовки клинических ординаторов начала реализовываться в условиях Института им. В.М. Бехтерева. А там уже идея создания Института клинической психотерапии для обучения психотерапевтов была реализована сначала через Российскую психотерапевтическую ассоциацию, а потом — через создание учебного центра профильного научного-исследовательского института, который под моим руководством просуществовал около десяти лет. Однако, в середине 2000-х стало понятно, что даже в условиях профильного НИИ все равно существуют разного рода организационные ограничения, поэтому необходимо искать вариант организации негосударственного профессионального образования для психотерапевтов, свободного от условностей. В 2013 году было зарегистрировано юридическое лицо и наш институт выделился в отдельную, самостоятельную организацию, которую вы знаете сей час как Институт психотерапии и медицинской психологии им. Б.Д. Карвасарского (ИПМП, Институт Карвасарского).
Институт Карвасарского, по сути, является наследником всех наших попыток и практик, имеет образовательную и научно-практическую направленности деятельности и, получается, что его концептуальное зарождение произошло в 80-х годах прошлого столетия! Нам с самого начала было понятно, что для того, чтобы качественно развивать психотерапию в медицине, совершенствовать обучение психотерапевтов (а также врачей и психологов), создавать психотерапевтические учреждения и их сети, мы должны сформировать научную концепцию клинической психотерапии. И реализовываться это должно с опорой на достижения Петербургской (Ленинградской) школы психотерапии, чтобы преподавать на перед нем крае науки, учитывая научные результаты как самой психотерапии, так и смежных с ней научных дисциплин, в том числе проводя собственные исследования. И для этого нам были необходимы профильные лаборатории, которые бы развивали различные аспекты клинической психотерапии. Возникали они постепенно.

ЛАБОРАТОРИИ ИНСТИТУТА

Мы считаем, что не только психотерапия, но и само преподавание должны быть научно обоснованы. Для этого в Лаборатории «Кристалл», под руководством Ирины Сергеевны Королевой (прим. первый проректор ИПМП) была создана собственная дидактическая система, андрагогическая концепция. Для этого изучались и про должают изучаться результаты обучения, на основании чего мы понимаем, что работает лучше, а что – хуже. Обучение взрослых имеет свои особенности, но, если говорить про системную подготовку на образовательном рынке, то все копировали вузовскую модель образования, что, по нашему мнению, было неудачным решением, поскольку взрослый работающий человек учится не так, как студент. Мы выявили парадоксы андрагогики: например, если человек начал работать, то для того, чтобы его чему-то обучить, надо сначала профессионально «распотрошить» его душу — для освобождения от установленных шаблонов, которыми он оброс. Именно поэтому андрагогическая составляющая имеет для нас такое важное значение и именно над этим работает наша лаборатория «Кристалл». Далее стало ясно, что психотерапия не может обходиться без научного исследования языка — отсюда наша связь с Леоном Быковом (прим. проректор ИПМП по стратегическому развитию, разработчик современного лингвистического направления в психотерапии). В результате совместной работы у нас появилась новая лаборатория, а психотерапевтическая лингвистика была запостулирована нами на научной конференции. У нас есть аргументы, что она может претендовать на самостоятельную науку и выступить плот ной научной базой для психотерапии, которая направлена на лечение. Кроме того, сам по себе лечебный подход к психотерапии превратился в осознание его как миссии Института — «психотерапия, которая лечит» или концепция клинической психотерапии – научной концепции медицинской модели психотерапии. Для этого мы создали специальную лабораторию клинической психотерапии, которая помогает нам акцентировать эти темы и разворачивает всю работу. Руководителем лаборатории являюсь я, а координатором выступает Бубнова И.В. (прим. заведующая кафедрой клинической психологии ИПМП и преподаватель Института Карвасарского). В дальнейшем мы стали обращать внимание на то, что для развития психотерапии принципиальное значение имеет также область пограничных состояний и что копирование стандартных психиатрических подходов не выдерживает критики. Так появилась соответствующая лаборатория под руководством Е.Н. Базаровой (прим. ведущий преподаватель Петрозаводского государственного университета и координатор лаборатории пограничных состояний). И, наконец, в 2022 году, у нас появилась лаборатория личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапии (ЛОРП) — чтобы заниматься задачами реализации дорожной карты по развитию ЛОРП в нашей стране и на постсоветском пространстве.